Екатерина Паршукова: «Моя главная цель – выступить на Олимпиаде»

Мастера спорта международного класса по пулевой стрельбе Екатерину Паршукову уже по праву можно назвать одной из лучших спортсменок Коми в этом году. Минувшим летом она завоевала золото на всероссийских соревнованиях по пулевой стрельбе в дисциплине ВП-60, а на чемпионате мира по стрельбе из арбалета в Ульяновске и вовсе устроила победный град, став обладательницей трех золотых и одной бронзовой награды. До этого в австрийском Инсбруке на этапе Кубка мира по арбалетному спорту стрелок из Коми не просто победила, а еще и побила мировой рекорд, набрав 397 очков из 400 возможных. В интервью «Республике» спортсменка рассказала о сложном периоде, который предшествовал этим победам, а также поделилась дальнейшими планами.

– С мая по август у вас был насыщенный в спортивном плане период, при этом вы еще и успешно защитили диплом. Обычно спортсменам тяжело совмещать учебу с соревнованиями. Как вам это удалось?

– Разрываться между большим спортом и учебой, конечно, сложно. Окончила Ухтинский государственный технический университет, получила специальность «тренер-преподаватель физкультуры и спорта». Меня пригласили туда учиться, предложив удобный график, во всем шли на уступки. В этом плане мне очень повезло, и я благодарна преподавателям и руководителям ухтинского вуза. Учиться было непросто. Представьте, что едете на ответственные соревнования, и в любой момент могут скинуть какие-то задания или еще как-то напрячь по учебе. Тем не менее старалась совмещать и учиться серьезно, потому что знания – это важно, к тому же дипломная работа была связана напрямую с моим видом спорта. Она называется «Физическая подготовленность членов сборной России по пулевой стрельбе». Мне говорили, мол, у тебя же есть возможность купить диплом, зачем тебе тратить на это время. Но я хотела именно сама написать, было интересно узнать что-то новое о своем виде спорта.

– В июне у вас было первое золото в пулевой стрельбе за последние два года. Да и в целом до этого мы о ваших успехах стали реже слышать. Спад был связан с потерей формы?

– С потерей, наверное, вообще самой себя. У меня пропал интерес к спорту и к тренировкам после того, как выиграла первенство Европы в 2015 году (на первенстве Европы по стрельбе из пневматического оружия в Голландии спортсменка победила в командном упражнении Air-50 вместе с москвичом Владиславом Фетисовым – авт. ). Пропала мотивация, видимо, потому что быстро добилась высоких результатов. Тогда жестко подзабила на тренировки, стала халтурить, отвлекаться на что-то другое. Рада, что прошла тот период и четко поняла, что мне надо от жизни и чего хочу добиться. Теперь тренируюсь на полную, в этом году вообще усиленно готовилась.

– После 2015-го было желание вообще бросить стрельбу?

– Пропал интерес. Бросать, конечно, не хотела, потому что вроде как постоянно в спорте и результат, по сути, еще был не такой уж высокий, это не победа на Олимпийских играх, а всего лишь первенство Европы, то есть никому еще ничего не доказала. У каждого спортсмена бывают взлеты и падения. Подниматься очень сложно, я это прошла, это психологически тяжело.

– В тот период особенно обидно, наверное, было вашему отцу и первому тренеру Александру Паршукову. Как с ним в тот период складывались отношения?

– Да, ему было тяжело и обидно, как и мне. Но в такие моменты понимаешь, что вокруг никого нет, кроме самых близких. Родители всегда верили в меня, особенно отец поддерживал, говорил, что все получится, никогда не бросай, продолжай заниматься. Я продолжала, и когда мы добились сейчас побед, то, безусловно, были рады. После такого спада вкус победы особый.

– Вы фанатично готовились, чтобы вновь почувствовать этот особый вкус победы. Как проходили тренировки?

– Готовилась в основном в Сыктывкаре. Каждый день с десяти до восьми вечера проводила в тире, перерывы делала только на обед.

– Тренировались по планам отца?

– Когда попала в сборную России, то перестала тренироваться по папиным планам. Мне нужно было уже что-то большее, что-то посерьезнее. Он тренер молодежной сборной Коми, и его планы рассчитаны на ребят до 17-18 лет, а мне нужно работать на уровне взрослых спортсменов. Нагрузка нужна больше, чтобы переносить старты, они длятся по три с половиной часа. Вот уже год, как в нашем виде спорта случилось гендерное равенство, и мы начали выполнять все упражнения на уровне мужчин. У нас раньше было так, что девушки, допустим, стреляют сорок выстрелов, а мужчины шестьдесят. Теперь мы все стреляем одинаково. Колоссальная нагрузка идет на поясницу, да и вообще.

– А с арбалетом тренируетесь как-то специально?

– Арбалет – это как бы параллельно идет с пулевой стрельбой, так как там практически ничего не меняется. Разница в том, что в арбалете стреляем болтом, который чуть побольше, и там отдача другая. Заряжать по-другому, немного тяжелее, чем винтовку. В основном мы с моим молодым человеком составляем план тренировок вместе. Я говорю, что мне надо, как я чувствую. Считаю, что спортсмену нужно прислушиваться к себе. Тебя не может почувствовать тренер или любой другой человек, он не может понять, сложно тебе это выполнять или не сложно. Когда мы составляем план, я говорю, что мне надо вот именно это, а не что-то другое. Так мы находим некий компромисс.

– А на сборы с пулевиками вы не ездили, то есть только самоподготовка?

– На сборы в составе российской команды по пулевой стрельбе я уже не езжу, так как мне 22 года, я вышла из юниорского возраста. Пробиться в основной состав сложно (приоритетным видом спорта для стрелков является именно пулевая стрельба, так как в отличие от стрельбы из арбалета она входит в семью олимпийских видов спорта, в том числе поэтому и конкуренция за место в сборной там выше – авт. ). Тех всероссийских соревнований, на которых я победила летом, недостаточно. У нас есть определенный порог результатов, который ты должен переступить, только потом в течение полугода будут складывать все результаты, и уже только через год ты пригашаешься в сборную. Вот сейчас идет новый поток в октябре, и пока не знаю, пригласят меня или нет. Там все начинается с ОФП-сбора (ОФП – общая физическая подготовка), который проводят в Кисловодске, и если ты сдаешь там определенные тесты по нормативам хотя бы на четыре и пять, то остаешься в сборной, если нет, то езжай и тренируйся на самоподготовке. Естественно, хочу попасть в сборную России, доказать себе, что могу. В принципе я действительно могу, и медали тому доказательство, просто так ведь чемпионами не становятся.

– Прыгунья с шестом Елена Исинбаева перед стартами всегда надевала на голову полотенце, как бы уходила в себя. У вас есть какие-то предстартовые ритуалы? Может быть, музыку слушаете?

– По-разному. Да, настраиваюсь музыкой, ухожу в себя. Важно не размениваться, потому что, когда ты «ля-ля-ля», то это отвлекает. Надо четко проработать, что ты будешь делать, за ночь до старта. Меня старший тренер сборной России Татьяна Владимировна Голдобина (серебряный призер Олимпийских игр в Сиднее в дисциплине «винтовка из трех положений, 50 метров» – авт. ) научила проводить аутотренинг. Ложишься, закрываешь глаза и прокручиваешь весь план на день, буквально от того, как встала и умылась, и до того, как пришла в тир. Когда просыпаешься утром, то уже как бы запрограммирован. Это немножко отпускает, не думаешь, что и как делать. Четко дал себе указания и выполняешь.

– А после стартов не бывает перевозбуждения, как у многих игровиков, например, когда они даже не могут уснуть?

– Нет, у нас, как и у лыжников, наверное, такой вид спорта, что после стартов не остается сил ни на что, хочется просто добраться до кровати, закрыть глаза и отключиться от этого мира.

– Вы начинали тренироваться на родине в тире у отца. Часто удается приезжать в Тимшер (поселок в Усть-Куломском районе – авт.)?

– Редко, но когда нахожусь у родителей в Тимшере, то всегда с удовольствием делюсь опытом с местными ребятами в тире. Искренне отвечаю на все вопросы, делюсь советами, так как прошла через это и понимаю, что им надо. Даже папе даю некие наставления, чтобы он двигал своих спортсменов.

– Такие спортивные центры, как в Тимшере, это же своего рода маяк, который дает местной молодежи надежду.

– Да, и папа об этом много говорит. Детки, которые у нас там занимаются, это тоже понимают. Они видят, чего я добилась, что езжу по Европе, по миру и России. Я как пример для них, это для них мотивация.

– Все-таки как получилось такое совпадение, что ваш отец дал импульс развитию стрелкового спорта в Тимшере и именно вы стали одной из главных спортсменок в этом виде спорта в Коми?

– Еще в школьные годы завистники говорили, что якобы за моим отцом стоит супербогатый дядька, который проплачивает мои победы. Первое время близко к сердцу это принимала, но потом научилась не обращать внимания. Как можно что-то проплатить в нашем спорте, когда все настолько объективно: ты стреляешь, вот там мишень, монитор, и не кто-то тебе мишень ковыряет, а ты стреляешь, и результат виден на мониторе. Как так получилось? Наверное, талант. Ко мне тренеры со сборной подходили и говорили, что было невероятно добиться за такой короткий срок того, чего я добилась. Во-первых, я и пришла в этот спорт поздновато. У папы уже со второго класса ребята сейчас ходят, а я пришла в восьмом-девятом классе, в 15 лет только начала заниматься стрельбой. Но у меня была сильная лыжная подготовка. Я до этого занималась биатлоном, была физически крепкая. Это мне всегда помогало.

Поначалу папа уговаривал сходить на тренировку, а я привыкла к динамике в биатлоне, и просто это было не мое, казалось, что не мое. Тем не менее в тир я приходила и как-то даже отправилась на соревнования «Юный стрелок», где заняла второе место и выполнила норматив мастера спорта по пулевой стрельбе. Это было в июле 2012-го. Мне было 15 лет. Я такая: «О, классно, вот эта галочка для папы есть». Решила, что теперь буду спокойно заниматься биатлоном. В августе уехала на сбор, у нас была подготовка к зимнему сезону. Там три дня сильно болел живот, как оказалось, это был аппендицит, причем начался уже перитонит. Меня увезли в больницу, прооперировали. В итоге пришлось поставить крест на биатлоне. Но так как ты постоянно в спорте, то без нагрузок уже не можешь, это как твой наркотик становится. Дома начала ходить в тир, стало получаться, хотелось все лучше и лучше сделать по технике выстрела. Потом осенью в 2012-м выиграла российские юниорские соревнования. Меня заметили тренеры, и я уже была в составе сборной России с января 2013-го по юниорам. Сразу у меня был высокий результат для юниорки. Тогда мы повыигрывали много всего, в том числе Евролигу. Упорный труд и желание приводят к хорошим результатам. Все зависит от нас самих.

– Восьмикратный олимпийский чемпион норвежец Уле-Эйнар Бьорндален как-то сказал, что чтобы выигрывать в биатлоне, вы должны знать свое оружие до последнего винта, вас могут разбудить ночью и сунуть вам в руку стержень возвратной пружины, и вы должны тут же сказать: «Это стержень возвратной пружины, ребята». Вы досконально знаете винтовку?

– Винтовку могу разобрать и собрать, знаю каждую деталь и болтик. Конечно, это важно. Но никакому спортсмену не надо лезть глубоко внутрь, это только к оружейникам. Чуть не так болт закрутил, у тебя может все сломаться.

– Если говорить о глобальных целях, то на Олимпиаду в Токио реально отобраться?

– Уже нереально. Квот мало. Состав сборной в основном сформирован и готовится в отдельной группе. Я настраиваюсь уже на следующий олимпийский цикл. Сезон только начинается. В октябре будет важный старт, командный чемпионат России. Мне минимум надо до финала всегда добираться, максимум первое место занимать. Для начала надо попасть в состав сборной России и закрепиться. Мне будет 26 лет в 2024-м, Олимпиада пройдет в Париже. Желание дикое, и, наверное, это то, что и мотивирует меня.

Ярослав СЕВРУК

Фото автора