Елена Макина: «Работа журналиста-криминалиста – это как спуск по горной реке»

Елена Макина известна читателям «Республики» как журналист, специализирующийся на криминальной тематике. Много лет она вела еженедельное приложение «Версия». Газете, в которой она делала свои первые шаги в профессии, Елена отдала более 13 лет. Ее перу принадлежат захватывающие репортажи с мест резонансных событий и журналистские расследования. Накануне тридцатилетнего юбилея газеты Елена Макина поделилась своими воспоминаниями о годах работы в «Республике».

От стола! К столу!

В «Республику» я пришла в 1997 году на должность наборщика текстов. Кажется, все это было совсем недавно, но условия работы были еще, что называется, «прошлый век». Компьютеров у журналистов не было, все статьи писались от руки. Татьяна Новгородцева работала в наборе, а я выпускающей. В наборном цехе тогда с нами работали еще Татьяна Микушева и Светлана Ульянина.

Эта работа была для меня школой журналистики. Я тогда училась на филфаке СГУ в группе журналистики. Поэтому тексты, которые мне приносили, читала очень внимательно, старалась запомнить стиль написания, используемые обороты. Занимаясь набором текстов, одновременно училась писать у асов журналистики – Анны и Олега Григораш, Ольги Смертиной, Галины Лавриненко, Анны Сивковой, Татьяны Карповой. Это были мои первые подступы к тому, чтобы самой взяться за перо.

После окончания СГУ в 2001 году главный редактор Татьяна Петровна Борисевич предложила мне перевестись на должность журналиста и дала первое задание – написать статью о том, каким был поселок Заречье, в котором я родилась и где прошло мое детство. Я очень старалась. Сейчас уже и не помню отзыв редактора, но меня перевели в журналисты. Надо отметить, что Татьяна Петровна охотно бралась взращивать профессионалов из таких вот начинающих журналистов, как я. Учитывая напряженный темп работы в ежедневной газете, это качество в ней достойно уважения.

Моей наставницей стала Анна Григораш, которая тогда вела рубрику «Артель», где мы с ней вместе писали о проблемах предпринимателей, об экономике и т.д. Конечно, мне давали и другие темы. Например, по заданию редактора я ездила в войсковую часть, расположенную на границе Коми и Кировской области. Знаменита эта часть тем, что там на вооружении стоят боевые комплексы «Тополь» с межконтинентальными баллистическими ракетами. Это огромные машины. Чтобы запустить ракету, военные должны подвезти ее к специальной площадке, которую между собой они называют «стол». Меня, помню, развеселило, что тренировки у них проходят под такие команды: «От стола!», «К столу!».

В самом начале моей журналистской карьеры вместе с мобильным отрядом медиков я прокатилась в спецвагоне от поселка Елецкий, что под Воркутой, до Сыктывкара. Наш вагон прицепляли к разным поездам, довозили до очередной станции, где мы оставались на пару дней. Врачи, а это были самые разные специалисты, проводили в населенных пунктах бесплатные медосмотры. Помню, в школе поселка Сивая Маска у одной девочки была выявлена чесотка. Врач спрашивает ее: «Неужели родители не видели, что у тебя сыпь по всему телу?» На что школьница вполне серьезно ответила: «Видели. Они сказали, это аллергия на снег!» Врач чуть со стула не упала от смеха.

Приемный упокой

Переломным для меня стал год прихода на должность главного редактора Евгения Владимировича Хлыбова. В 2005 году, когда я вернулась из декретного отпуска, он, пригласив меня в кабинет, сказал примерно так: «Не знаю, чем ты занималась раньше, но сейчас ты будешь писать про криминал». Во как! Знал бы он тогда, куда меня это в итоге заведет, что спустя недолгое время я уйду из редакции и стану аттестованным сотрудником МВД.

На «криминальной ниве» моим наставником была журналист Татьяна Карпова – мощная натура, харизматичная, уверенная, эрудированная, энергичная и коммуникабельная. Сменились и респонденты: я стала общаться с представителями силовых структур, ходить в рейды с сотрудниками ОМОН, присутствовать на судах. Сидела с оперативниками в засадах, гонялась с автоинспекторами на патрульных машинах за нарушителями, патрулировала пляжи со спасателями, выезжала на трупы и на пожары. Много чего было. Иногда это было жутко, но всегда – интересно.

Бывали в моей практике случаи, когда надо было оперативно прибыть на место происшествия, чтобы иметь объективную информацию. Из таких ситуаций сразу вспоминается пожар в Подъельском доме ветеранов в 2009 году. Это была зима, на улице – мороз ниже 30 градусов. Мне сообщают, что в поселке Подъельск горит дом престарелых. Был выходной день. Звоню главному редактору, мол, надо ехать. А редакционная машина – в командировке. Что делать? Евгений Владимирович говорит: «Бери такси и поезжай». Но у меня, говорю, нет таких денег, чтобы ехать на такси за 300 километров. Он пообещал, что редакция все оплатит. Вызвала такси, поехала. По пути «закипел» двигатель. Пришлось ждать, пока остынет.

К моему приезду народу в Подъельске было как на Красной площади в новогоднюю ночь: чиновники, силовики, журналисты, местное население. Я там провела несколько часов, пока все у всех разузнала. И все это время таксист ждал меня. Когда привез обратно, попросил паспорт в качестве залога. Но я дала журналистское удостоверение и копию паспорта. На следующий день редакция с ним расплатилась. После этого я еще несколько раз на протяжении года ездила в Подъельск, чтобы отслеживать судьбу человека, обвиненного в пожаре, который впоследствии судом был оправдан, чему я была несказанно рада.

Запомнилась мне и поездка в Княжпогостский район. В редакцию пришло письмо от жительницы района, которая просила нас помочь ей добиться справедливости. Она воевала с руководством районной больницы, где в приемном покое умер ее муж, которому вовремя не была оказана помощь. Мне пришлось вести скрытую съемку, поскольку охранник, увидев мой фотоаппарат, стал выгонять меня из помещения. Попытка пообщаться с главврачом тоже оказалась безуспешной: меня под белы рученьки сразу вывели на улицу. Когда ехала обратно, все думала, как написать. И придумала заголовок «Приемный упокой». Позже этот материал стал победителем в конкурсе журналистского мастерства «Признание» в номинации «Журналистское расследование».

Все время – как в «красной зоне»

Самым, пожалуй, ярким воспоминанием стало написание серии публикаций о побегах из зон. Я посетила три зоны – в Княжпогостском районе, Ухте и Печоре. Как детектив, пытающийся разобраться в очень давнем преступлении, искала очевидцев и участников тех побегов. В Ухте и Печоре даже встретилась с самими беглецами. Первый произвел на меня мрачное впечатление. Это был типичный уркаган. А второй, наоборот, расположил к себе. Помню, когда приехала в Печору и пришла на зону, мне говорят: мол, там к вам на аудиенцию записались более двадцати сидельцев. Кстати, это была так называемая «красная зона», где отбывают наказание бывшие представители силовых структур. Пришлось устроить приемный день. В каждом углу комнаты стоял вооруженный сотрудник ФСИН: неизвестно же, что в голове у осужденных. Все без исключения зэки говорили, что невиновны, что за колючку загремели незаконно. Мне потом еще несколько месяцев печорские сидельцы писали письма: кто стихи, кто просил помочь получить УДО.

Естественно, освещение конфликтных ситуаций нередко вызывало бурную реакцию участников этого самого конфликта или их сторонников. Однажды Хлыбов буквально спас меня от разъяренных женщин, которые пришли в редакцию выяснять со мной отношения. Дело было так. Ко мне пришла сыктывкарка и рассказала, что ее дочку избили одноклассники, да еще и разбили окно в их квартире. А руководство школы не стало проводить проверку и спустило все на тормозах. Я взялась за свое расследование. Сходила в школу, где от меня, естественно, как и в истории с приемным покоем больницы, стали открещиваться: кто ж хочет выносить сор из избы? Пыталась поговорить с родителями детей, причастных к инциденту, они отказывались общаться, говоря, что девочка сама виновата.

В общем, написала материал на основе имеющихся фактов, выложила все, что смогла разузнать. После того как статья была опубликована, все сразу захотели со мной пообщаться. Родительницы пришли в редакцию и чуть ли не с кулаками набросились на меня. Спасибо редактору, который не дал меня в обиду и прекратил эту вакханалию, жестко заявив, что со всеми претензиями нужно обращаться к нему, так как он здесь главный. Меня и героиню моей статьи тогда еще ведущий «Пусть говорят» Андрей Малахов приглашал на свою передачу. Я не согласилась.

Кстати, Малахов приглашал меня на передачу в связи с еще одной историей. Про солдата, которого мама выкрала из армии. Над парнем издевались так, что он чуть не стал инвалидом. Я на протяжении нескольких лет вместе с его матерью доказывала, что он не дезертир, что он получил увечья в армии. Куда я только не писала запросы. И ведь мы справились: его комиссовали. Герои статьи ездили на передачу «Пусть говорят» и рассказали на всю страну, что им пришлось пережить.

В своих многочисленных командировках я познакомилась с огромным количеством интересных людей. Всех сейчас и не упомнишь. Ездила по заданию редакции на машине в Крым: три дня в одну сторону, три дня – в другую. Объездила практически всю нашу республику. Познакомилась с жителем Удорского района, который делал квас из березового сока и все мечтал наладить его промышленное производство. А еще я побывала в одном из самых дорогих отелей Санкт-Петербурга, куда приехала в качестве лауреата конкурса «Резонанс» за серию публикаций об обманутых дольщиках фирмы «Феона». С некоторыми из них я общаюсь и по сей день.

Работа в «Республике» – это было очень беспокойное, но и очень интересное время. Жизнь журналиста-криминалиста – как спуск на байдарке по бурной реке: адреналин зашкаливает. Сейчас я служу в ФКУ «Объединенная редакция МВД России» в звании майора внутренней службы, а живу в городе Химки. Занимаюсь редактированием материалов. Это, конечно, не так захватывающе, как журналистика. Но это мой сегодняшний выбор.

Подготовила Галина ГАЕВА

Фото из личного архива Елены Макиной